Понятно, куда тянется ниточка? Не к красноярскому ли губернатору Александру Уссу?
Три года назад Митволь, будучи в ранге председателя совета директоров компании «КрасноярскТИСИЗ», заключил договор с красноярским же КГКУ «Краевое транспортное управление» о корректировке проектно-сметной документации на строительство красноярского метрополитена. Корректировка обошлась местному бюджету в 975 млн рублей. Строительство метрополитена с той поры так и не возобновилось (а застопорилось оно более 10 лет назад, на момент появления нескольких котлованов и тоннелей). Да и скорректированного плана строительства, похоже, никто не видел в глаза. Возбудили уголовное дело о хищении тех самых 975 миллионов. Кстати, поговаривают, что во время неожиданного для Митволя задержания из его рук выпал смартфон с открытым мобильным банком – по слухам, денег вполне достаточно, чтобы покрыть все издержки. И самое главное – как подтвердил депутат Госдумы Александр Хинштейн, Митволь заключил досудебную сделку со следствием. «Признал свою вину и намерен изобличить других людей, причастных к совершению преступлений».
Уж не о краевом ли транспортном управлении, подконтрольном губернатору Уссу, идёт речь? Или – бери выше – о самом губернаторе Уссе? Как там Высоцкий пел: «Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, мы спросили: зачем? Он в ответ: мол, коридоры кончаются стенкой, а тоннели – выводят на свет». Как знать, куда эти тёмные тоннели заведут Митволя с Уссом?
Призрак красноярского метро
Красноярское метро – пример того, как на протяжении десятилетий можно закапывать в землю миллиарды бюджетных денег, не неся при этом никакого наказания и даже не пытаясь на самом деле решить транспортную проблему столицы Западной Сибири. В генплане Красноярска метро появилось ещё в 70-х годах прошлого века. В 1983-м строительство одобрило Политбюро ЦК КПСС, с 1984 по 1989 год были разработаны и одобрены все нужные в таких случаях документы, и началось строительство 12 станций. А в 1991 году оно было приостановлено – по понятным причинам позднесоветской разрухи и всеобщего бардака. Возобновилось строительство в 1993-м. Точнее, возобновилась суета, сопровождавшаяся попрошайничеством и воровством, а первый ковш земли зачерпнули в октябре 1995-го. Далее работы то сворачивались, то возобновлялись, из Сингапура привезли тоннелепроходческий комплекс, выделялись сотни миллионов рублей и тут же куда-то исчезали, при этом пройдено оказалось всего 250 метров грунта. Или 420 метров – точно установить, похоже, это не удалось. И вновь – выполнение внеочередных проектных работ, громкие доклады в Москву и новые просьбы – дайте, дайте, дайте! Короче говоря, в 2011 году решено было приостановить всё строительство – до этого приостанавливали по очереди строительство каждой из 12 станций. Посчитали – прослезились: на завершение строительства требовалось 3 млрд рублей. А их не было. Тем не менее в 2012-м строительство расконсервировали. Опять. Губернаторы Кузнецов и Толоконский то находили деньги, то они вновь исчезали, строительство снова то замораживалось, то размораживалось, но метро как не было, так и нет. На бумаге некие постройки присутствовали, но посмотреть их, заглянув под землю, не представлялось возможным. Говорили – может, засыпать? Или – можно засыпаться? Но Кузнецова с Толоконским, что называется, пронесло. Не засыпало, не засыпались.
Настал 2018 год. К 30-летнему юбилею начала строительства президент России распорядился либо достроить злополучную подземку, либо – одно из двух. И губернатор Усс взял под козырёк. В апреле 2019-го он клятвенно заверил президента, что строительство будет завершено к лету 2020-го – точнее, к этому моменту хоть что-то совершенно точно будет построено. Тогда же в местном законопроекте «О развитии метрополитена в Красноярске» было зафиксировано: начало строительства – 2019-й, окончание – 2023-й. Тут-то и случился тот самый злополучный конкурс на поиск подрядчика для выполнения работ по корректировке проектно-сметной документации по первой линии метрополитена. Из краевого бюджета дали 5 млн и ещё 990 млн – из федеральной казны. Заказчиком, как мы уже знаем, выступило КГКУ «Краевое транспортное управление», исполнителем – «КрасноярскТИСИЗ» Митволя.
Кто обманывал президента?
Работы Митволь обязался закончить до 20 декабря 2019 года. За день до этого срока президент Владимир Путин на пресс-конференции, отвечая на вопрос о возможности строительства второй ветки метрополитена в Екатеринбурге, ответил: вначале построим первую в Красноярске. Что было дальше, вы, наверное, уже и так догадались. В установленный срок окончания работ Митволь всех публично заверил, что документация уже готова и её начали сдавать в Главгосэкспертизу. Экспертиза займёт то ли два месяца, то ли три. Но тут такое дело – поскольку в ходе перепланировки и изменений в застройке города требовалась небольшая корректировка касательно глубины залегания станций, решено было не рыть их на глубине 65–89 метров, а строить открытым способом на глубине 30 метров. А значит, снова нужна экспертиза. И снова нужно немного обождать. Короче говоря, в августе 2020-го Митволь всех заверил, что строительство «начнётся не раньше конца 2021 года». А Путин в своём послании Федеральному собранию 21 апреля 2021 года заверил, что помнит о красноярском метро. Ну и последнее на момент принятия решения о возбуждении уголовного дела, по которому «запустили» Митволя: в июле 2021 года зампред правительства Марат Хуснуллин обмолвился, что «метро в Красноярске должно поехать не позже 2025 года, но его реально запустить уже в 2024 году при слаженной работе». Беда-печаль. А дальше за метро взялось уже красноярское УФСБ. Тоже долговато процесс шёл, видимо, там иначе никак. А в итоге Митволь оказался в КПЗ – вместо Турций с Дубаем.
Новости по теме: Во Франции контрацепцию сделали бесплатной для девушек от 18 до 25 лет
И вот тут-то и выяснилось, что с документацией всё обстояло более-менее. Документы проходили экспертизу в установленном порядке, а то, что постоянно менялись вводные (о глубине залегания тоннелей, 4-вагонных составах с автоматическим управлением или каких-то других и т.п.), – это якобы была инициатива, шедшая от руководства области. Пока в показаниях так и значится – «от руководства области», непонятно, от кого персонально. Хотя едва ли губернатор мог быть не в курсе происходящего, так ведь? А то получается, как с лесными пожарами – каждый год под Красноярском горит тайга, а каждый год для Усса это сюрприз.
Что это за дяденька и как его зовут?
Вопросов на самом деле куда больше, чем пока было озвучено. Понятно, кто занимался корректировкой документации – Митволь. А кто непосредственно ведал строительством? Нет, не краевое транспортное управление, был некий частник. Который и должен был получить контракт на строительство. Но кто он, как его фамилия? И получил ли он контракт? Пока этого нам не говорят и вновь намекают, что-де губернатор не мог быть не в курсе. Еще, если верить сообщениям в Telegram, из показаний Митволя: договор на подготовку проектной документации для первой линии метро его структура якобы заключила с московским ООО «Консалтинговый центр «Бизнес-информ-анализ» Дмитрия Бушуева. За это центру должны были перечислить 431 млн рублей (якобы из администрации Красноярского края) – но не перечислили. И Бушуеву пришлось взыскивать через суд деньги за уже выполненную работу. Но это ещё что – в суд пришлось обращаться и компании самого Митволя, которой КГКУ якобы недоплатило порядка 230 млн рублей! Недоимок у Митволя на самом деле куда больше, и структуры, которые ему задолжали, по его словам, так или иначе «завязаны» на красноярского губернатора. Называют пока никому ни о чём не говорящие фамилии – Мандров, Вознесенская. Но подразумевается при этом, пожалуй, всё-таки Усс?
– С Олегом Митволем нас связывают многолетние товарищеские отношения. Не хочется верить в фабулу обвинения (фальсификация проектной документации на строительство Красноярского метро), но и не верить невозможно. Олег сам заключил сделку с правосудием, это означает, что он признаёт свою вину и намерен изобличить других людей, причастных к совершению преступлений. При таких обстоятельствах считаю решение Митволя единственно правильным: снять грех с души, чистосердечно во всём признаться и начать активно сотрудничать со следствием.
