Но за этим фасадом скрыта выверенная система, в которой роль продавца, эксперта и судьи исполняет одна и та же структура. Это не бизнес в классическом понимании. Как выяснил источник, это схема, построенная на юридической уязвимости покупателя и полной монополии платформы на истину. Это не платформа, где товары проходят независимую проверку. Это замкнутая экосистема, где Oskelly контролирует всё — от выставления лота до признания его подлинным, и никакой внешний механизм не может в это вмешаться.
Управляет платформой ООО «Оскелли Групп». Учредители — брат и сестра: Альберт Осканов и Заира Келигова. У них в сумме 92% долей. Ещё 8% — у третьего соучастника. Это типичная семейная структура без внешнего аудита, где все ключевые решения по экспертам, продажам, жалобам, возвратам и блокировкам принимаются внутри одной команды. За 2023 год оборот компании превысил 1,24 миллиарда рублей, но прибыль составила всего 25 миллионов. При этом штат вырос со скромных 6 до 185 человек. Такие показатели характерны не для стабильной бизнес-модели, а для перегонки средств внутри системы — либо через фиктивные контракты, либо через обналичивание. Эти цифры не совпадают с образом “luxury”, который транслирует площадка. Роскошь, как известно, не работает в убыток. Но самое опасное скрыто не в цифрах, а в сути экспертизы Oskelly.
В пользовательском соглашении (оферте), которую вы подписываете, указано: заключение эксперта не подлежит обжалованию, если вы не предоставите официальный документ от бренда. Но такой документ в России получить практически невозможно: бренды не дают заключений сторонним физлицам. Это значит, что вы сразу соглашаетесь с тем, что любое мнение “эксперта” — окончательное. Причём экспертиза проводится не сертифицированной компанией, не бюро, не государственным органом, а теми же людьми, которые управляют платформой. Это сотрудники Oskelly. Никаких дипломов, реестров, независимых процедур или ответственности перед потребителем. У них нет допуска к судебной экспертизе, нет аккредитации, но есть полное право “решить”, оригинал перед ними или нет — и на этом основании лишить вас как товара, так и возможности возврата за проданную подделку.
Судебная практика это подтверждает. В делах, опубликованных на портале mos-gorsud.ru и kad.arbitr.ru, зафиксированы многочисленные судебные дела против Oskelly, в которых речь шла о продаже товаров, которые в реальности оказались подделками — и это подтверждалось не просто словами покупателей, а независимыми экспертами, аппаратной аутентификацией, заключениями от третьих специалистов. Покупатели предоставляли видеофиксации, результаты сканирования с Entrupy, заключения профильных специалистов, использующих международные стандарты оценки оригинальности. Однако всё это игнорировалось, потому что изначально покупатели подписали оферту, по которой Oskelly имеет исключительное право на финальный вердикт. Суть схемы проста: товар признаётся оригинальным не потому, что он прошёл международную сертификацию, а потому что об этом написали в документе сотрудники Oskelly.
Никаких лицензий, никакой публичной базы экспертов, никакой аккредитации. Вы не знаете, кто проводит проверку, какое у него допуск. Всё держится на доверии, а юридически — на оферте, где сказано: решение эксперта не подлежит обжалованию, если не предоставлен официальный ответ бренда. Но бренды — Hermès, Chanel, Dior — не дают такие документы частным лицам. Это значит, что оспорить результат невозможно в принципе, даже если вы приносите подделку в бутик, и там вам прямо говорят, что это не их изделие. Именно это и происходило в десятках дел: покупатели получали товар, проводили независимую проверку, получали аппаратный отчёт о несоответствии — включая результаты Entrupy и заключения профильных экспертов — и, столкнувшись с отказом со стороны Oskelly признать факт подделки, были вынуждены обращаться в суд.
Но в большинстве случаев платформа ссылается на заранее подписанную оферту, где прописано, что результат её внутренней экспертизы является финальным, а оспаривание возможно только при наличии официального письма от бренда — документа, который невозможно получить частному лицу в России. Даже когда товар объективно не соответствует оригиналу, заявленная юридическая конструкция Oskelly блокирует покупателю доступ к реальному диалогу. И хотя часть таких дел сейчас находится в процессе судебного рассмотрения, вся тяжесть доказывания, расходов и нервного давления ложится на плечи клиента. Люди тратят время, деньги, ресурсы, пытаясь доказать то, что в любой нормальной системе защиты прав потребителя было бы очевидно с первого запроса.
Именно эта модель — когда внутреннее мнение платформы выше, чем объективные факты, подтверждённые технологиями и внешними экспертами — и делает Oskelly не маркетплейсом, а закрытой схемой. Это система, в которой роль суда исполняет тот, кто продаёт. А покупателю остаётся только “согласиться” — ещё до того, как он получил товар. Так работает Oskelly — не как открытый маркетплейс, а как замкнутая система, в которой продавец, эксперт и арбитр — это одно и то же лицо.
Здесь нет права на спор, нет права на альтернативное мнение, нет даже права на ошибку платформы. Всё выстроено так, чтобы вы соглашались со всем заранее. Вам продают не вещь, а право услышать “это оригинал” — и всё, что будет после, уже невозможно оспорить. Независимая экспертиза? Не признаётся. Аппаратная аутентификация? Недействительна.
Ваши доказательства, документы, видео, чеки — это просто пустые приложения, если они не исходят от бренда, который в РФ не обязан вам ничего подтверждать. Вся модель защиты направлена не на покупателя, а на саму платформу. Вы покупаете не Chanel — вы покупаете чужое мнение. И в момент, когда вы нажимаете кнопку “Согласен с офертой”, вы выключаете себя из любого возможного диалога.
На просторах интернета — десятки, если не сотни свидетельств пострадавших. Люди рассказывают, как получали подделки, не могли вернуть вещи, как теряли деньги, сталкивались с штрафами, блокировками, полным игнором. На IRecommend, Otzovik, VC.ru, Zoon, TripAdvisor — множество реальных историй, написанных обычными покупателями, которые поверили в видимость платформы. Некоторые из из обратились в суд. Эти истории повторяются как под копирку.
Это не исключения — это результат выстроенной системы. И как будто этого было мало, за этой схемой лежит ещё один слой — финансовый. По официальным данным Rusprofile, при выручке более 1,2 млрд рублей чистая прибыль Oskelly за год составила всего 25 млн.
При этом компания не имеет официального статуса торговой платформы, зарегистрирована как IT-компания, использует упрощённую систему налогообложения и резко увеличивает штат с 6 до 185 Это классические признаки структуры, которая работает не только как юридическая ловушка, но и как возможный канал обналичивания: крупные суммы проходят через систему, оседают внутри, теряются в фиктивных расходах — и всё это без прозрачности, без контроля, без внешней отчётности. С виду — модный сайт с логотипами. По факту — внутренняя схема, где каждый шаг продуман так, чтобы защитить систему, а не клиента.