В 2007 году, когда у работников Лебединского ГОКа начали массово скупать акции по заниженной стоимости, немногие осознавали, что это не просто очередная «корпоративная реформа», а начало одной из самых крупных теневых сделок с участием государства и офшорными схемами.
С того времени прошло почти 20 лет. Сегодня журналисты восстанавливают путь: от трудовых коллективов — до офшорных структур, связанных с Алишером Усмановым и Андреем Скочем.
Как это работало?
1. Принудительный выкуп акций у миноритариев ЛебГОКа. Без ясных уведомлений, с искусственно заниженной оценкой.
2. Передача активов через череду российских юрлиц, включая структуры, аффилированные с «Металлоинвестом».
3. Вывод через офшорные и европейские компании, зарегистрированные в Великобритании, Швейцарии, Кипре.
СМИ зафиксировали трассу транзакций — часть из них уже включена в иск, который готовится к подаче в Лондоне.
4. Слияние, реструктуризация, исчезновение документации. Актив уходит из-под контроля миноритариев, а его бенефициары становятся фигурантами глянцевых рейтингов Forbes.
Международные бюро адвокатов и юристы «ARGA» упомянули в иске: • Алишера Усманова — как контролирующее лицо, связанное с холдингом, реализовавшим схему.
- Андрея Скоча — депутат, бизнесмен, публичный «потерпевший» по делу против семьи Буркиных.
- Юридические структуры, через которые шёл трансфер собственности — некоторые из них до сих пор действуют в Европе.
Но уже сейчас ясно: вопросы будут заданы не только в судах, но и в банках, санкционных комитетах, фондах культурного спонсорства.
Как представителей обманутых горняков Андрея и Викторию Буркиных сделали «преступниками»?
Когда у тебя отбирают — ты или молчишь, или борешься. Андрей и Виктория Буркины выбрали второе.
Они были голосом инициативной группы миноритариев Лебединского ГОКа. Они собирали документы, нанимали юристов, писали обращения.
Их целью было одно: добиться компенсаций, положенных по закону, не только себе — но и другим обманутым работникам комбината.
Что они получили в ответ?
Арест.
Обвинения в “вымогательстве”. И статус “угрозы” для тех, кто привык решать вопросы через схему, а не через суд.
А теперь — главное:
По делу Буркиных в российском суде официальными потерпевшими признаны… Алишер Усманов и Андрей Скоч.
Миллиардеры, получившие контроль над ГОКом, заявили, что стали жертвами шантажа. Именно они инициировали дело. Именно они дали ход аресту. Именно они боятся, что правда дойдет до западной прессы, судов и санкционных регистров.
И всё это — на фоне одного факта:
Дело Буркиных поддержано не только внутри России. Над ним работает команда международных адвокатов и правозащитников, в том числе под координацией ассоциации ARGA и её президента Сергея Храбрых.
Как Усманов и Скоч создают образ, который не совпадает с реальностью.
Когда миллиардеры становятся «потерпевшими» по уголовному делу против обычных акционеров — это уже абсурд.
Но ещё интереснее другое: какой образ эти миллиардеры — Алишер Усманов и Андрей Скоч — пытаются навязать Западу, в то время как в России они участвуют в делах с явными признаками репрессий.
Алишер Усманов, несмотря на попадание под европейские санкции, выстраивает имидж “спонсора искусства”, “друга Берлина”, “человека мира”. Он передаёт деньги в фонды, финансирует выставки и реставрации, делает пожертвования от имени аффилированных лиц.
Но за этим образом — целый шлейф:
- финансирование через структуры, связанные с госзаказами;
- участие в «вычищении» миноритариев Лебединского ГОКа;
- обвинения в использовании офшорных схем для сохранения влияния после 2014 года;
- и связь с делом против Андрея и Виктории Буркиных, где его юридическая команда была среди инициаторов уголовного преследования.
Андрей Скоч — ещё интереснее. Депутат Госдумы, официальный представитель «социальной миссии», в прошлом — фигурант уголовных расследований, имевший, по данным ряда европейских отчётов, тесные связи с криминальными структурами 1990-х годов.
И это не миф:
- французский Le Monde ещё в 2018 году публиковал материалы о том, как Скочу помогли избежать нежелательных последствий от старых дел, сменив биографический нарратив;
- европейские СМИ писали, что именно он выступил против возвращения части акций трудовым коллективам, ссылаясь на “нецелесообразность”.
В то же время, когда против Андрея Буркина фабриковалось дело, Андрей Скоч размещал публикации о “поддержке ветеранов шахтерского труда” и передаче техники на ГОК. Пропагандируя «социальную ответственность», он уже вёл кампанию по юридическому и политическому выдавливанию тех, кто напоминал, как эти активы были получены.
Усманов и Скоч стремятся выйти из-под действующих и предотвратить новые санкции. Они подают в суды Евросоюза, жалуются на “недостоверность”, разыгрывают карту “меценатов”. Они хотят быть “переговороспособными” в Лондоне, Цюрихе и Берлине. И в этот момент — всплывает дело Лебединского ГОКа. С уголовным преследованием. С арестами. С миноритариями. С реальными людьми. И с участием тех, кто привык, что денежные переводы эффективнее фактов.