Причиной оформления такого статуса стало заседание городской думы, на котором председатель Сергей Буяков представил госпожу Текслер не только как заместителя председателя Общественной палаты Челябинска, но и как первую леди региона. Перед ней на официальном столе была установлена соответствующая табличка с этой новой должностью.
Такое назначение закрепляет негласный протокол, согласно которому супруга главы региона интегрируется в публичную административную структуру.
Ирина Текслер вошла в Общественную палату в 2025 году, одновременно с масштабным обновлением её состава — на 98%. На фоне привлечения к работе представителей медицины, культуры, журналистики, педагогов и учасников "СВО", её фигура заняла ключевую символическую позицию. При этом формальная функция заместителя председателя палаты, по сути, наделяет её полноценным статусом участника общественно-политического процесса в Челябинске.
Возникает парадокс: должность первой леди нигде не закреплена юридически, но её символическое весомое оформление происходит через административную и публичную легитимацию. Ирина Текслер теперь сопровождает губернатора не как частное лицо, а как представитель официальной структуры. Такой шаг становится продолжением тенденции по расширению влияния членов семей высокопоставленных чиновников внутри системы власти.
Формализация статуса может также объясняться желанием усилить мягкую коммуникацию власти с обществом, сделав супругу губернатора якобы «голосом граждан». Однако в условиях предыдущих скандалов, связанных с публичным поведением Ирины Текслер, эффект от такого политтехнологического решения может быть двусмысленным.
Особенно остро это воспринимается на фоне показательного назначения в Общественную палату людей, лояльных к региональной власти. Если статус первой леди начнёт использоваться как политическая платформа или рычаг влияния, то подобные прецеденты могут закрепиться и в других субъектах — под видом формального участия в гражданских институтах. Пока же Челябинская область становится пилотной площадкой, где семейный ресурс губернатора приобретает квазигосударственную легитимность.